Главный ресурс Империи [сборник] - Денис Самородов

— Вы слышите меня, овер-канцлер? Немедленно уберите оружие! — повторяет Тадеуш, стараясь, чтобы это прозвучало внушительно и властно. Нельзя показать свою слабость, это сразу же спровоцирует Амру.

Почему бездействует Безликий? Но оборачиваться нельзя: только пока его глаза связаны с безумными глазами Амры, тот не выстрелит.

— Опомнитесь, овер-канцлер!

Поздно. Лицо Амры кривится в пренебрежительной усмешке, и грудь Тадеуша пронзает боль.

А вместе с болью приходит неожиданная легкость.

Какая теперь разница?

Наконец-то все закончится. Он и так слишком долго прослужил в качестве чехла для печати.

Тадеуша охватывает непонятная радость от того, что его смерть испортит планы Безликого. Пусть так, хоть эта мелочь.

Живот пронзает второй выстрел, и он падает, пытаясь повернуть голову в сторону своего хозяина. Видит ли тот, что его любимая игрушка наконец-то сломана?

Безликий застыл рядом с другим карателем, который держит перед его головой руку. Шлемы у обоих открыты, и длинная игла, торчащая из пальца второго, уходит куда-то вглубь.

В глубь густой тени, что, как и всегда, надежно скрывает лицо.

Как у одного, так и у другого.

В поле зрения неожиданно появляется Амра и резко натыкается на выставленный лазерный резак, который неуловимым движением, словно из воздуха, возникает в руке второго карателя.

Мартин. Второго карателя зовут Мартин.

Руки овер-канцлера сразу слабеют, и лазерник с тяжелым звуком падает на пол.

А потом Тадеушу становится все равно. И он с облегчением закрывает глаза.

— Неплохая попытка, Верховный.

— Неплохая — та, что ведет к успеху. Эта — плохая, Верховная.

— Согласна, Л'Орхоор. Зачем тебе понадобилась столь резкая коррекция второго? Первый уже и так был в твоей власти.

— У второго было оружие. Он был моложе и крепче. По крайней мере хоть какой-то шанс.

— У него не было шансов, Верховный.

— Я и говорю, это была плохая попытка, Л'Архаа.

— Как будет угодно. У тебя больше нет инструментов рядом, Верховный. Может, пора все-таки признать поражение?

— Признаю, Л'Архаа. Ты все же победила. Но такой победой в пору гордиться Плетущему, а не Верховной.

— Опять гордыня, Л'Орхоор. Средства не выбирают. А до Л'Ооки еще дойдет черед, Плетущий ответит мне за все свои подлые выходки.

— Сказать по правде, я до последнего был уверен, что роем энергов управляешь ты, Верховная.

— Не пытайся меня уязвить, Л'Орхоор. Имей смелость признать, что Л'Ооки обставил тебя по всем статьям.

— Как он обставил и тебя, Л'Архаа.

— Почти обставил. Почти — маленькое, незначительное отличие. Но оно все же есть, поэтому ты будешь стерт, а я продолжу существовать.

— Тогда заканчивай то, к чему так долго стремилась. К чему этот разговор?

— Не знаю, Верховный. Наверное, становлюсь сентиментальной.

— Чушь.

— Нашему противостоянию много циклов, Л'Орхоор. Могу я напоследок потешить себя разговором с поверженным врагом?

— Потешить? Этому я поверю охотнее, Верховная. Тебе всегда нравилось мучить свою жертву.

— Не переигрывай, Л'Орхоор. Здесь нет зрителей, и твой сарказм пропадет втуне.

— Как скажешь, Л'Архаа. Трудно быть спокойным под Стегателем. Кстати, откуда он у тебя?

— Не важно. Хочешь маленький секрет? Стегатель — не просто оружие, он нечто большее, и даже я еще до конца не могу оценить его возможностей. Но у меня наконец-то будет время, хоть для этого и придется немного попользоваться твоим инструментом-обществом.

— Ими тяжело управлять, Л'Архаа.

— Я справлюсь, Верховный. Давно хотела узнать, что за странный идентификатор — люди? Человечество? Ты упорно пользуешься им снова и снова, словно желая добиться чего-то.

— Привычка, Л'Архаа. Просто привычка. Когда-то давно я поставил перед собой цель создать подобие нас самих. И первый инструмент был назван именно так.

— Не смеши меня, Верховный. Инструменту никогда не обрести самостоятельность.

— Ты уверена, Л'Архаа? Посмотри вокруг. Мой текущий эксперимент довольно стабилен, не так ли? Множество заселенных миров, четкая структура, непрерывная тяга к совершенствованию. Да что там, более того, с момента встречи с твоим роем я ни разу не контролировал столкновений. Они все делают сами, причем делают отнюдь не плохо.

— Насколько я знаю, мой рой даже под управлением бездарного Плетущего изрядно потрепал твое «человечество».

— Мне попросту не хватило времени. Я немного перемудрил с параметрами агрессии, и процесс объединения затянулся.

— У тебя для каждой неудачи есть оправдание. Даже в тот раз, когда твои стабильные «люди» только и смогли, что выйти на орбиту домашних миров. Даже тогда, когда они истребили друг друга еще на этапе становления.

— Тогда я сделал их слишком дотошными. Жизненная необходимость постичь то, к чему они не были готовы, быстро вылилась в странное явление «религиозности». В этот раз я удачно обошел это, дав своему обществу одинаковую трактовку возникновения.

— Нет, Л'Орхоор. Твои опыты завели тебя в тупик, имей мужество признать это хотя бы в последний цикл существования.

— Но, Верховная, разве твой носитель сейчас не симбионт, созданный моими людьми?

— Согласна, симбионты — одна из лучших твоих разработок, Верховный. Я даже собиралась использовать ее в своем рое, и странно, что Л'Ооки еще не докопался до этих записей. Но твои эксперименты с самодостаточностью ведут в никуда. Посмотри на себя, Л'Орхоор. Верховная сущность, отрезанная от управления, выглядит как минимум жалко.

— Я уже говорил, Верховная, под Стегателем трудно выглядеть по-другому.

— Не играй словами, Л'Орхоор, ты прекрасно знаешь, что я не про это. Л'Ооки отрезал тебя от управления, используя твой собственный инструмент. Да более того, он чуть было не уничтожил меня, опять-таки пользуясь только твоими «людьми». Знаешь, тебе повезло, Верховный?

— Повезло?

— Да, Л'Орхоор. Благодари Плетущего: если бы не он, то твоему обществу вместе с тобой пришел бы конец еще тогда, на этапе засевания. Я в отличие от тебя смогла бы развернуть свой рой гораздо быстрее Л'Ооки. А ему хватило для этого несколько тысяч циклов.

— При чем здесь Плетущий?

— Ты так ничего и не понял, Верховный. После нашей последней стычки я сразу отследила твое новое место для эксперимента и двинулась следом.

— Ты же знаешь, я не умею отслеживать другие сущности. Эти уловки впору Плетущему.

— Гордыня, Л'Орхоор, гордыня. Впрочем, тебе уже ни к чему менять свою сущность.

— Мы говорим про Л'Ооки, Верховная.

— Хорошо, Л'Орхоор, продолжаю. Так вот, я отследила тебя, а Л'Ооки — меня. Моя самонадеянность сыграла со мной злую шутку. Попав в ловушку Плетущего, я оказалась со своими записями и Стегателем на одном из твоих только что засеянных миров.

— Ловушку?

— Я не хочу вспоминать об этом. Так вот, срок службы предыдущего носителя подходил к концу, а твои «люди» еще были слишком слабы и неразвиты. Останься я там в своей целостной форме, Л'Ооки очень быстро бы нашел меня и мои записи. Мой рой. Стегатель, в конце концов. И ему бы не составило никакого труда уничтожить меня вместе со всеми носителями на том домашнем мире. И тогда я решила разделить свою сущность.

— Разделить? Что за бред, Л'Архаа?

— Именно разделить. Стегатель — это не оружие. Это сложный инструмент, с помощью которого можно творить и не такое. Я встроила себя в твое общество, Верховный, полностью скрыв свою сущность от Л'Ооки.

— Встроила?

— Да. Правда, допустив одну серьезную ошибку. Ты всегда экспериментировал с доминантой в своей двуполой модели общества, и я сделала неправильный выбор. Часть меня в носителе делала того потенциальным лидером, наделяя его способностями, применение которых, часто подсознательное, давало носителю гораздо больше шансов занять главенствующее положение в твоем инструменте.

— Ты выбрала самок, Верховная?

— Да. Кто мог знать, что в этот раз ты уготовил доминирующую роль воинственным и безрассудным самцам, а не выносливым и осторожным самкам? С другой стороны, у меня не было достаточно времени на полноценный анализ, вероятность обнаружения моей сущности Плетущим повышалась с каждым циклом.

— Но на что ты надеялась, Верховная?

— Подумай, Л'Орхоор. Или Стегатель лишил тебя способности мыслить здраво? Носители моей разрозненной сущности рано или поздно стали бы доминировать в твоем обществе. И я знала, что ты не прекратишь эксперименты с симбионтами. Поэтому мне оставалось только надеяться, что в один прекрасный момент замаскированный Стегатель вступит в контакт с кем-либо из моих носителей. Я даже снабдила их прекрасной легендой, в качестве антитезы твоей не очень продуманной концепции первородной тьмы.